Три дня как на ладони

[kneght]

Вот я проводил свою ненаглядную Нин-фе-рель, вернул ее снова в "зазеркалье"... Все в жизини вновь обрело старые, довольно неудачные места, и мне оставалось только ждать следующей встречи. А она была так далеко...Впрочем, об этом думать не хотелось. Хотелось думать лишь о скором свидании и о грядущем счастье встречи. В этом предвкушении жизнь казалась красочной и оправданной... от встречи и до встречи.

Домой я порешил возвращаться не наскучившим уже путем через третье транспортное, а через стеклянный "Новый Андреевский". Зеленоватый неоновый свет, отраженный листвой липовых крон, придавал ночной темноте некий мистический оттенок. Оттенок затаившейся жизни, некой безобидно приятной тайны. Острый, медвяный запах свежей липовой листвы пьянил, и... не был еще таким густым, что появлялось желание захлебываться им, как в июле, но именно потому хотелось дышать и дышать, и набирать в грудь воздуха пока не разорвет легкие.

Возвращаться я решил по внешней стороне. Ветер был все также тепел, все также нес из Нескучного на "мою сторону" аромат лип и звуки песен птиц, и хоть вода еще казалось зыбкой, а не тягучей и плотной как масло, и даже свет отражала иначе, казалось, что все было как тогда... Как тогда... И память снова "выкидывала" запах духов и сигарет. Впрочем, уже на середине моста я окончательно распрощался с этими мыслями. Право, не понимаю сам как мелочи по сути так долго во мне могут сидеть. Просто "повезло" с моментом.

Пройдя почти до конца, я понял, что местные "стражники", повинуясь некой милицейской логике, открыли только одну дверь, и теперь мне придется возвращаться, и идти по внутренней стороне. Перспектива, снова переживать все волнующие момоенты, а потом ползти по духовому шкафу этой мегатеплицы как-то не грела. Заметив, что ограждение спуска по внешней стороне кем-то свалено, я решил повиноваться этому знаку судьбы, и слегка нарушить предписания. Однако, и в конце спуска меня ждал сюрприз - до земли было расстояние в два моих роста, а внизу - чуть не отточенные грани ступеней. Пришлось вспомнить Мордхейм и полазать по конструкциям. Стража, как всегда "спящая", не заметила этой мелкой провинности, и я, гордый неожиданным выходом, одна мысль о котором горячила, продолжил свой путь.



Проснувшись поутру, и осознав, что с Нинферель мне встретиться неудастся, я решил не терять драгоценного времени моих "квазиканикул", и встретиться хотя бы с Вовой. Договорились о встрече. Вечером, возвращаясь из магазина с пакетом потенциальной закуски(впрочем, ее надо было еще приготовить), а увидел Вову, сидящим на лавочке на аллее в компании неких двух субъеков, мне еще незнакомых. У одного тряслись рук, да и вообще о производил впечатление несколько нездорового человека. Выяснилось, что в тот день тот парень имел полное право праздновать второй день рождения, поскольку рухнул с третьего этажа, а отделался лишь легким сотрясением и вывихом. При последующем знакомстве выяснилось, что он был из числа крайне обаятельных и приятных, однако совершенно невезучих субъектов, с которыми без их вины что-то постоянно случается. Парировав долгий и выразительный взгляд Вовы, я понял, что "стресс надо снять", а выдергивать его из компании, посылая тех двоих своей дорогой было бы неправильно. Я прикинул соответствие моих кулинарных возможностей на общее число, и позвал всех к себе. И впоследствие не пожалел, поскольку ребята оказались великолепные. Как всегда это у меня бывает, просто и душевно посидели.

Почти то же самое, правда неким экспромтом и при чуть большем количестве участников, повторилось и на следующий день. А поутру, Вова решился дать у себя целый "вечер", собрав на нем как можно больше людей, с которыми нас объединяло общее, еще школьное, прошлое. Сказано - сделано. Объединив усилия, мы с ребятамиПошатались по рынку, затем сообразили стол из нескольких блюд, который ужеподнял наше торжество над уровнем дружеско-холостяцкой полупьянки уже в силу некоторой изысканности. Ко времени окнчательной подготовки горячего подоспели и немногочисленные дамы. В основном чьи-то девушки и наши школьные подруги. Нехватка приборов и стульев скрашивалась общей теплотой компании. Многих мы видели впервые со времен выпускного, а встреча с кем-то была желанной уже в силу редкости ей подобных. Кто-то изменился, кого-то изменили(причем, не так как нам бы хотелось, из-за чего мне пришлось проявить некоторый диполоматизм, сглаживая "острые углы"), а кто-то не изменился вовсе.

Мне приходилось быть везде и всюду:подносить, наливать, отвлекать, развлекать, участвовать в празднике, а главное, сохранять благообразность - в общем все, что требуется от добропорядочной хозяйки(Вова, если честно, даже не знал, где в его доме находятся тарелки) в условиях старого этикета. Короче, пришлось побыть "гейшей".

Однако, через некоторое время я начал чувствовать, что при всем добром отношении всей компании ко мне, и моей добром отношении к ним я... не из их круга. Не те слова, не то понимание, не те мысли, не те разговоры, не те, на худой конец, даже песни.... ВСЕ ХОРОШО, МИЛО, А НЕ ТО!!! Не мое... Совсем. И пользуясь минутой, я охотно сиживал на балконе, ссылаясь на то, что "хоть не курю, а подышать надо...", убеждая себя, что это все лишний стакан вина или мои старые, еще школьные, комплексы. Но, по-настоящему пьяным мне бывать не приходилось, и не комплексы меня тогда донимали вовсе. Все действительно было не тем. И атмосфера, хоть и была хороша, но... я был словно в пустоте, словно задыхался. Порой в одинокой комнате я падал на кровать, и, лежа лицом вверх,прислушивался к телу, к ритму сердца, и думал о своей mell, почетая все происходящее за некий бурный сон.

Там, где я обычно участвовал в подобных мероприятиях все было не так. И думали о другом, и говорили не о том, да и вели себя не так, не говоря уже о стилистических моментах. "Неформальные" попойки, как ни странно всегда проходят куда более спокойно и гуманно: нет, к примеру, никаких "пацанских терок", когда у старых друзей просыпается некий конфликт(и неважно, что уже через полчаса они вновь засвидетельствуют свою дружбу бурными признаниями и извинениями, осадок-то останется).Пришлось и тут "посмягчать", пришлось и по койкам пораскладывать. В общем, мероприятие было бы перфектным, если бы только не оказалось слишком большим. Может,слишком много чересчур разных людей мы объединили под одной крышей, а может "агрессивные" и "дикие" неформалы обычно куда спокойнее и интеллигентней нынешней "нормальной" молодежи.

И все было не то, хоть я не отдавал себе отчета, что именно.

Поспать не удалось. Хлипкое количество алкоголя давно выветрилось,а я и Вова наводили порядок на кухне, гоня действием сон и мысли. Рядом была некая девушка, с которой мы с Вовой познакомились познакомились в предыдущий вечер. Она почему-то решила не спать вовсе, и помогала нам разбираться с круным, но неудобно устроенным хозяйством. Даже на кухне все было не по-моему... непривычно и как будто неправильно. Сушка для тарелок - не там, сковородки вроде бы мелкие, но слишком большие, чтобы влезть в раковину,etc. Общий труд объединяет, и уже очень скоро мы, обычно довольно сдержанные с малознакомыми людьми, непринужденно болтали с нашей новообретенной знакомицей почти обо всем. Бессонная усталость размыла границы того о чем можно говорить и о чем нельзя, и мы, существа разнополые, черпали друг от друга информацию до которой обычно доходят лишь эмпирическим путем не стесняясь, хоть от рамок приличия мы ни в коем случае не отошли. Девушка оказалась типа "R&B girl", однако, не входила в число так ненавидимых Бетмэном "гламурных девачек".

Допросив меня о моих принципах и вкусах, поанализировав эту информацию, она сделала вывод:"Ты неформал." Это прозвучало как врачебный диагноз навроде:"У Вас, батенька, сердце справа." Качеством, а главное источником признания я был удивлен, однако... Это хорошо объясняла мою непонятную хандру "средь шумного бала", при полном отсутствии иных предпосылок. Да и... При всем взаимном уважении и доброжелательности с этими ребятами я подчас и разговаривал как на разных языках. Забавно все-таки... Во мне видели некое инопланетное существо, да и сам я чувствовал, себя "не в своей тарелке". Так что, господа, если и такая публика определеет меня как "неформала", с этим остается только мириться.

Следующий день я отсыпался. Все ж "отдых это тяжелый труд". Я спал и видел сны о своей mell, которая вновь была вроде бы и не так уж далеко, но недосягаема словно звезда на небосклоне.

День Победы я провел почти "в окопе"... Дурман бессонной ночи и безвременье едва начал отпускать. Сделала только напоследок вылазку в Вале и Максу. Что ж? Тут все было как раз именно так как я мечтал, и здесь я чувствовал себя своим. Меня понимали так, как я того хотел, и не "мололи воду в ступе" о машинах, мобильных, и прочей лабуде... да и говорили на "понятном мне языке".

Город был умыть дождем, прохлада прижала аромат листвы к земле, освободив его от пыли, и сама дорога до друзей производила трезвящий эффект и возвращала вкус к жизни. Что еще я не говорил о наших посиделках "на троих"? Они все так же одинаковы, точнее, одинаково приятны. Сердце на время успокоилось, и только телефонный разговор с mell несколько напугал. Я ведь за время нашего расставания непослал ни одной весточки, за что корю себя даже и сейчас, хоть она и говорит, что лишь лишний раз побеспокоилась. Я словно все время занимался не тем, чем-то пустым. Впредь стоит быть внимательней, как, наверное, Маленький Принц был внимателен к своей розе. Стоит ли еще говорить об этом? Тут ведь и сотни страниц мало.

Возвращаясь домой через набережную я вновь упивался ароматом липовых листьев. Матово-темное небо подсвечивалось медью фонарей. И воздух был так чист, что, казалось, был создан впервые. Кровь резво струилась по венам и я,казалось, чувствовал ее ток как никогда явно. Какое же счастье быть молодым, живым наконец! Какое же счастье любить и быть любимым! Я бежал, перепрыгивая через любые препятствия, и дышал, дышал... Как тогда... Вопреки.. благодаря всему... Как всегда.



И не стоит забывать как это счастье бесценно!!!

А сейчас усну, и в "зазеркалье" этого мира увижу свою любимую... Нин-фе-рель по-ту-сторону-зеркала...