Один день или "Илмари Аутио возвращается"...

[kneght]

Cижу запустив руки в волосы и закрыв глаза... Общую кутерьму мыслей прорезает скрим Филца, доносящийся из колонок... Нечто чуждое, злое и холодное. Но оно разгоняет утомившие меня размышления словно струя дыма - пчелиный рой.

Утром тело заявило о себе ломотой во всех мышцах. Вроде привычное ощущение, но все равно неожиданное:не так уж вчера все было тяжело.

Далее все шло по давно отработанному сценарию: чай, бритье до блеска(исключительно по четвергам), упражнения, несколько движений щеткой по туфлям, хлопок двери. День начался.

Серое небо будто давит на плечи, и лица прохожих сливаются в единый с общей блеклой гаммой фон. Кто-то переливает воду из сосуда в сосуд, а затем обратно, и ты всего лишь капля... или того меньше... Досконально изученные за три года триста метров вдоль Звенигородского шоссе. Видимо этот район с 1905 года так и оставался рабочим, поскольку количество встречающихся на пути маргиналов поражает. Однако и они не вносят никакого разнообразия в общую серость окружающего.

Бесцветье, холод, грязь. Наверное, это ужасно, но,как ни странно, подобное стечение обстоятельств помогает сосредоточиться. Более того, конечная цель пути (институт) становится почти желанной. Непостижимом образом мне удалось заплутать в нашем "сарае", однако, волею судьбы на пару я все-таки попал. Впрочем, делать там все равно было нечего, кроме как наблюдать за одногрупниками.

Гнусавое пиликанье звонка обозначило конец полутора часов скуки.Не думал, что окажусь так рад этому противному звуку, обычно мне хочется швырнуть в динамик что-то тяжелое или шмальнуть по нему калибром никак не мельче двенадцатого. Дуплетом. Что ж? Официальная часть кончилась. Теперь можно жить.

Походкой старого кавалериста я вновь измерил опостылевшие триста метров до подземки. взглянул на часы. Времени для созерцания уже не оставалось. Вспомнились слова одного чеховского героя:"Дело надо делать, господа, дело делать!" Необходимо было съездить,оформить заказ на железки, а затем домой, хотелось воплотить кое-какой кулинарный замысел.



Хлопнула дверь, и я оказался в темноте коридора. Как и раньше, меня никто не ждал. В душе блеснуло чувство старой долго не удовлетворяемой привычки."Наконец-то"-,подумал я,-"Уж пусть лучше никто не ждет, чем ждут не те." Мышцы, настойчиво требуя отдыха, отозвались болью, но времени было слишком мало, пришлось приступать к делу.

Шипение сковородок, стук ножа по доске, звуки текущей воды и передвигаемой посуды... Уют и спокойствие. Тут я мог почувствовать себя мастером, почти Богом. Все было просто и понятно:полчаса и три сковороды. Теперь я наслаждался вновь возвращенной свободой и самостоятельностью. Если бы еще и часовая стрелка бежала чуть помедленее... Но,как говорил Лис из "Маленького Принца":"Нет в мире совершенства!". Однако, даже когда я был занят интересующим меня делом, Домокловым мечом над сознанием висело предчувствие, что я обязательно сегодня встречу ее. Это предчувствие не покидает меня уже неделю... Как только зрение улавливает хоть нечто, напоминающее столь дорогие мне черты и пластику движений, сердце начинает биться учащенно, мысли,в ровном течении своем словно натолкнувшись на барьер, сбиваются. Я заглядываю в лицо человеку, но.. понимаю что обманулся. Смешно и глупо. Лечиться надо. О, если бы мне повезло, и я встретил бы ее! Вновь увидеть ее хоть на час, хоть на пол... хоть на минуту... Нет для меня награды и удовольствия больше. Хоть немного надежды, хоть глоток этого зыбкого, крепкого вина... Все ж не яд, каковым является сомненье. Я бы мог поговорить с ней, глядя в глаза, и видя истинный ответ. И тогда бы стало ясно: уготована мне жизнь или очередная смерть. И то и другое так или иначе лучше комы непоределнности, в которой я сейчас нахожусь. Я слишком устал надеяться и бояться.

Постылая бледность дня, сменилась разоблаченной медным фонарным светом, поддельной темнотой. Наскоро собравшись и бросив фартук на лавку, придав себе максимально товарный вид, я поспешил в Нескучный. Спешил так, что позабыл все документы. Впрочем, на кой ляд они мне там сдались?!(Вот вам и середина третьего курса... Первые профпривычки.)

Встретил Макса, еще нескольких друзей... но не встретил ее. Легкое возбуждение чаяния сменилось опустошенностью. Аргументы, в рассуждении с самим собой обращенные на плачевное окончание всех "мытарств", обрели неожиданный вес, хоть полностью и не подтвердились. Как и обычно, Макс поддержал меня, успокоив и внушив некоторую уверенность. Да и ничто не отвлекает от собтсвенных труностей, чем трудности чужие... Эта осень далась обоим нам одинаково тяжело. Но раненая душа звонче поет(если еще жива)... Мы разговорились о стихах, о различных формах и размерах. Пытался объяснить ему понятие "хокку", указать на потрясающую глубину этого жанра, никак не соотносящуюся с его на первый взгляд несерьезным размером. Кажется, даже удалось.В следующий раз принесу ему томик Басе(найти бы сперва его на полке).

Все же, несмотря ни на приятное общество, ни на беседу, холода я не выдержал. Все,что можно начало сводить. Пришлось идти домой. И вновь мое воспаленное воображение в каждой третьей встречной пыталось угадать ее, хоть разум уже устал урезонивать, напоминая о всей наивности и глупости этого порыва.

Тени столь многочисленные в это время суток в мае, нынче,видно, спрятались по укрывищам, готовясь зимовать. По темной тропе шагал лишь я один, холодный неприятный воздух с каждым вдохом пробивал грудь словно пуля. Маяк фонаря с набережной... Не звезда, а все же...