"А годы летят, наши годы как птицы летят.
И некогда нам оглянуться назад..."
Недавно снова пересмотрел к/ф "Добровольцы"... Странно, но сейчас этот фильм тронул меня совершенно по-новому. Картина посвящена жизни людей с 30-х по 60-е. Этакий предтеча "Фореста Гампа". Только про нас. Про наши идеалы, про жизнь наших дедов-родителей... да и нас самих. В этом фильме есть все: и выбор и дружба и любовь и подвиг - мужской и женский. Фильм про то, как надо вести жизнь, хранить дружбу, любить. Обязательно покажу этот фильм своим детям и буду воспитывать их на показанных в нем идеалах .
Чем ближе к четвертаку, тем больше меня захватывает желание анализировать прошлый жизненный этап. Анализировать я вообще люблю, но именно сейчас я осознаю прошедшее наиболее этапно и структурно. Прихожу ли я к какому-то выводу? Да нет, если честно. Просто теперь я чувствую душевные силы для организации движения в нужную мне сторону, чувствую силу в мускулах, чувствую зрелость сознания, самодостаточность.
И эта песня из фильма... полная ностальгии и в то же время веры в будущее, веры в свои силы, веры
В жизни каждого из нас были люди, которые наибольшим образом повлияли на развитие наших личностей. Дали либо позитивный, либо негативный,но однозначно существенный вклад.
читать дальшеПервым моим учителем, конечно, был мой отец. И самым неоднозначным. Это он привил мне понятие дружбы, понятие любви к женщине. Человек своего поколения, дружил он беззаветно и сентиментально, до слез и навсегда. Порой с жутким креном в опекающее отдавание. Любил он также: глубоко обожествляя свой идеал, любя "красиво". Впрочем, что он любил - человека или свое впечатление о нем - я до сих пор не могу понять. Но это он привил мне, что смыслом жизни может являться лишь любовь к женщине. И со школы я уже "упражнялся" в этом чувтсве: пугал одноклассниц пространными лююовными письмами в духе "письма Татьяны Онегину". Надо мной смеялись, а мне было совсем не смешно, потому что я был совершенно серьезен в своих намерениях. Предмет своего чувства я идеализировал и обожетсвлял, храня верностьвопреки всему. Конечно, я был ребенок и это выглядело смешно и жалко. Но это было искренне. Любить и дружить я научился именно тогда. И как он в молодости зачитывался слезливым Есениным, так я с девятого класса зачитывался Саади, Хафизом и Руми. Там любовь была именно такая - красивая, яркая,жгучая и бесплотная. Сознание того, что женщина тоже человек, со присущими ей особенностями пришло ко мне много позже. Потому что первую мою женщину, мою мать, отнял у меня именно отец. Воспитав меня в полном отторжении к ней. Поэтому что есть женщина я не понимал слишком долго. Да и сейчас не понимаю до конца.
Моим учителем была моя учительница русского языка и литературы - Надежда Васильевна. Именно она, научила говорить и писать, привила вкус и понимание прекрасного. Научила облекать свои мысли в форму. Самое частое задание на ее уроках - сочинение. Мы сочиняли обо всем: как ходили в музеи и театры, как провели лето, что мы думаем по поводу того или иного стихотворения, героя, или просто чем мы хотим с ней поделиться. Помню, когда у меня только появился Васька, я написал в сочинении про то, как я радтому, что у меня есть котенок и какой он милый. Отец было начал меня отчитывать - не мог, дескать, написать о чем-то серьезном - одни сопли о котеночке. Но она его остановила: он писал о том, что его волнует и о чем он думает, - сказала она -, если это котенок - пусть так и будет. Она же постоянно отчитывала учеников за одну формулировку: я думаю, что автор хотел сказать то-то.
"Что Пушкин хотел сказать в 19-м веке - он уже сказал! Ты пиши о том, что ты думаешь по этому поводу!". Именно она учила меня думать.
Моим учителем был Леонид Исаич. Он оформил мою тягу к рукотворному созиданию. К творчеству. Конечно, он был и воспитателем, вложившим вклад в мою личность. Шутка ли: объединять такую шершавую и многоугольную компанию как ту, что тусовалась в Паладине! Как говорил Вадик: если ты сюда пришел, значит что-то у тебя уже не в порядке. Но Леонид Исаич принимал каждого. И каждый находил себе дело по сердцу и компанию. Магистр (что в общем-то и означает "Учитель") прививал нам идеалы, изложенные в "Балладе о борьбе" Высоцкого. По своему, странно и как умел. Но небезуспешно. Люди уходили и приходили, менялись поколения - эдакие "выпуски". Но новопришедшим он неизменно уделял свое внимание, вкладывался в каждого, отдавая себе отчет в том, что они уйдут, а вместе с ними уйдет и вклад. Сейчас, когда я сам руководитель клуба, я понимаю, какой это душевный труд. Как говорил Ёрл о тех, кто уйдя из Паладина основал свои клубы: "Птенцы гнезда Исаичева". Это было чистой правдой во всех смыслах. В этом "гнезде" я созревал.
Магистр же научил меня работать руками. Дал понятие: сначала идеально выведи основной контур, и лишь потом добавляй декор. Научил реализовывать проекты из красивой мечты до рельного предмета. Первый шаг в именно декоративном творчестве я совершил именно под его влиянием. Моя первая роза. Медная, едва-едва выведенная,напоминающая капусту, на ромбической стальной подставке. Да-да. Ромбическая, потому что у "кавалерственных дам" были именно ромбические гербовые щиты. Тогда я авралил и он помогал мне, буквально показывая как выполнять тот или иной элемент. А главное,моя роза была подражанием его нескончаемым розам, которые он клепал в качестве приза на женскую номинацию Рождественки. А еще, как говорил Дарин, Леонид Исаич - "самый человечный человек". И,конечно, этот пример влиял на всех и каждого.
О Дорфе можно многое сказать. Человек он очень неоднозначный. И я, признавая это, все равно благодарен ему как одному из своих учителей. Мой навык ручной работы он отточил, будучи "судьей решительным и строгим", научил чувствовать форму, фактуру. Он же показал мне ЛХ, как поле для деятельности. Научил оформлять свою работу в структурированный проект, который начинается сначала с теоретической проработки. Научил работать над проектом. И в середине проекта...бросил. Я расстроился и оставил проект. Но по ходу этой пьесы, Дорф успел привить мне необходимые для "свободного плавания " навыки, развив основы, заложенные Магистром. Несомненно, многое из того что умею - благодаря Дорфу.
Моим учителем был Ёрл. Тут можно многое сказать. Ёрл, как человек религиозный, настоящий христианин во всем, и во многом является для меня примером "достойной жизни". Благодаря своим душевным качествам он сплачивал самую активную группу Паладина - мечников. Мы были движущей силой, радуя Магистра отдачей и проектами. Именно Ёрл был тем, кто сплачивал и организовывал команды по сотне человек на играх, кто поднял Рождественку с уровня "так себе турнирчика" до одного из самых серьезных и престижных турниров страны. Благодаря его усилиям о Паладине вновь, как в 90-х заговорили как об авторитетном клубе. Тот же дар к организации Ёрл обнаруживал и в "Динамо". А кроме того, он учил меня определенным правилам жизни в обществе, взаимодействия между людьми, учил разрешать противоречия и добиваться своих целей. Он определял взаимотношения в обществе как ролевую игру. Это отношение мне помогает и сейчас при решении рабочих и клубных задач. При этом он всегда оставался веселым и простым, иногда до дурачества.
Николай Валерьевич, мой начальник в Динамо. Человек во всех отношениях выдающийся. Очень мощный теоретик и практик. Его даже приглашали преподавать право в Сорбонну, но он ко какой-то причине отказался. Причина его отказа мне неясна до сих пор, но годы работы под его руководством научили меня, что за каждым его серьезным шагом стоит серьезная проработка. И если я не вижу в его действиях смысла, то скорее всего я его просто не пониманию. Он многому меня научил. Показал цену тех или иных поступков, действий. Дал реальное понимание различных событий. А оно порой далеко не такое радужное, как может показаться - этакий Сапковский-стайл. Юрист всегда должен осознавать конкретную цель, действия и последствия. Урок, который важен не только в рамках профессиональной деятельности.
Мои женщины. Несомненно, это учителя. Пусть мне будет прощена излишняя вольность, но под этим понятием я объединяю всех женщин, которых я воспринимал именно как женщин, а не матерей, теток и воспитательниц. Тех, которые оставили заметный след в моей жизни, и, наверное, в чьей жизни след оставил я. Все, кому были посвящены мои мысли и сердце. Они и только они являлись и являются причиной моего прогресса. Они - предлог, стимул, критерий моего творчества. Первое изделие - пусть и самое кривое, но самое "душевное", именно оно отражает творческий порыв, мысль. Это послание. Как стихи. Следующие, хоть они и совершеннее - они уже не то. Каждый новый этап, новая область моего творчества и развития вдохновлены ими. Без помощи матери в детстве, пришлось приучаться к общению с ними методом проб и ошибок. А горячность и привитая картина мира позволили налупить этих ошибок изрядно. Тут многое еще можно сказать... Но, главное, что после долгих лет я таки нашел ту, единственную, которую искал. Ту, что ждал еще с детства.
Миша Никифоров. Ну, что значит "Миша"? Михаил Юрич. Все-таки у него сын на год меня старше. Это человек, который примирил меня с матерью, а, вместе с тем, и со всей той частью моей натуры, которая была с ней связана. Человек, который задает вопросы. Много вопросов: простых и сложных, умных или на первый взгляд глупых. Хоть его манера общения может во многом показать странной, я ее очень ценю. Сколько уже раз у меня в голове созревал ответ на тот или иной вопрос, который он задавал мне с неделю тому назад. И это был ответ, который я до этого долго искал, который мне был очень важен. В наших беседах я часто выражал свою позицию категорично, а он призывал меня отказаться от категоричности и просто подождать. Подходил свой срок и я видел проблему уже в другом свете. И становился мудрее.