"Спасение навек от горестей и бед несут суровый меч и кроткое перо - две вещи, вот и все, а третьей в мире нет." Ас-Самарканди
Mell вернулась, и я снова счастлив. Почти... если не считать глупостей которые я начинаю творить на каждом шагу и не досадные случайности, которые омрачают и без того краткие мгновения нашего счастья...
Питер будто бы немного изменил ее... В мимике появилось нечто, чего я раньше не замечал(может я просто плохо вглядывался?), оттенок глаз чуть изменился в сторону голубого... И только запах... тот самый запах ее новогодних духов, запах счастья и чуда, отрезвил меня, окончательно убедив в том, что предо мной стоит моя ненаглядная, дорогая Нин-фе-рель. Все прошедшее за неделю померкло и потеряло смысл, а мысли, до того роившиеся в сознании, сменились единым беззвучным чувством нежности к ней.
А за время, проведенное без ее света призошло вот что...
Наконец я закупился инструментами и теперь "цветочки" клепать могу на дому... Кое-что пришлось доработать и довести, но зато теперь никого не придется беспокоить и вызывать улыбки одноклубников столь несвойственным для нашего заведения занятием. Близился день рождения матери, и ограничиться одними поздравлениями я просто не мог. Очередную розу я сделал по несколько измененной технологии: каждый лепесток изготовлялся и насаживался по отдельности. Результат состоялся, но творение выпило у меня всю кровь. К моменту, когда подарок предстояло нести имениннице, мой визус упал настолько, что я видел только то, что под ногами.
Недавно я узнал, что один мой друг попал в больницу, и потому по дороге я заскочил к нему.. Проведал. Странно... Дружские отношения у нас установились сравнительно недавно. И тут я навещаю его одним из первых, и он в телефонном разговоре с третьим лицом называет меня хорошим другом. Увидев мое творение, он попросил сделать подобную для его девушки, которая должна вскоре вернуться в Москву из Одессы. Заметив, как он просиял, когда, видимо, представил как удивит ее таким подарком, я просто не смог ему отказать...
Мама очень обрадовалась подарку... А еще более тому, что я пришел... В обществе ее гостей я нашел людей интересных и даже замечательных. И все было не так, как рисовало мое, подготовленное долгими годами воображение. Мать пыталась наладить со мной контакт, и в ее действиях я не замечал ничего, что видит до сих пор отец. Да и в ее окружении было совсем не то...
Она что-то вдохновенно говорила, а я внимательно слушал, не понимая ни слова, просто не желая лишать ее удовольствия нашего близкого общения. Собственно, я и пришел только, чтобы порадовать ее, и остался до последнего, чтобы ее праздник не был ничем омрачен.
А тем временем одолевали сомнения... Почти во всем. В отношении к ней, к прочей родне, к последним восьми годам моей жизни. Кто мы были? Кем я был? Кто из нас кого предал? Зачем все это? Почему?
Картина моего прошлого рушилась на глазах. Оно оказалось вовсе не таким, как я думал все это время. Природа моих лишений была не такой, какой я ее видел, и не факт, что история, которую я знаю правдива. А ведь то не просто история, это девиз. От ужаса хотелось расплакаться, спрятаться в тесный и темный угол, не показываться никому и не чувствовать ничего кроме милосердной темноты и надежных стен, закрывающих спину.
Хочется взять кисть и замазать последние несколько лет густой краской. Цвет не важен, главное, замазать.
Mell... В ней одной мое спасение, ибо лишь в ней, в ее любви, я вижу для себя жизнь отдельную от прошедшего, не запятнанную чужими ошибками... Впрочем, и так мое сердце в ее ладонях...
Питер будто бы немного изменил ее... В мимике появилось нечто, чего я раньше не замечал(может я просто плохо вглядывался?), оттенок глаз чуть изменился в сторону голубого... И только запах... тот самый запах ее новогодних духов, запах счастья и чуда, отрезвил меня, окончательно убедив в том, что предо мной стоит моя ненаглядная, дорогая Нин-фе-рель. Все прошедшее за неделю померкло и потеряло смысл, а мысли, до того роившиеся в сознании, сменились единым беззвучным чувством нежности к ней.
А за время, проведенное без ее света призошло вот что...
Наконец я закупился инструментами и теперь "цветочки" клепать могу на дому... Кое-что пришлось доработать и довести, но зато теперь никого не придется беспокоить и вызывать улыбки одноклубников столь несвойственным для нашего заведения занятием. Близился день рождения матери, и ограничиться одними поздравлениями я просто не мог. Очередную розу я сделал по несколько измененной технологии: каждый лепесток изготовлялся и насаживался по отдельности. Результат состоялся, но творение выпило у меня всю кровь. К моменту, когда подарок предстояло нести имениннице, мой визус упал настолько, что я видел только то, что под ногами.
Недавно я узнал, что один мой друг попал в больницу, и потому по дороге я заскочил к нему.. Проведал. Странно... Дружские отношения у нас установились сравнительно недавно. И тут я навещаю его одним из первых, и он в телефонном разговоре с третьим лицом называет меня хорошим другом. Увидев мое творение, он попросил сделать подобную для его девушки, которая должна вскоре вернуться в Москву из Одессы. Заметив, как он просиял, когда, видимо, представил как удивит ее таким подарком, я просто не смог ему отказать...
Мама очень обрадовалась подарку... А еще более тому, что я пришел... В обществе ее гостей я нашел людей интересных и даже замечательных. И все было не так, как рисовало мое, подготовленное долгими годами воображение. Мать пыталась наладить со мной контакт, и в ее действиях я не замечал ничего, что видит до сих пор отец. Да и в ее окружении было совсем не то...
Она что-то вдохновенно говорила, а я внимательно слушал, не понимая ни слова, просто не желая лишать ее удовольствия нашего близкого общения. Собственно, я и пришел только, чтобы порадовать ее, и остался до последнего, чтобы ее праздник не был ничем омрачен.
А тем временем одолевали сомнения... Почти во всем. В отношении к ней, к прочей родне, к последним восьми годам моей жизни. Кто мы были? Кем я был? Кто из нас кого предал? Зачем все это? Почему?
Картина моего прошлого рушилась на глазах. Оно оказалось вовсе не таким, как я думал все это время. Природа моих лишений была не такой, какой я ее видел, и не факт, что история, которую я знаю правдива. А ведь то не просто история, это девиз. От ужаса хотелось расплакаться, спрятаться в тесный и темный угол, не показываться никому и не чувствовать ничего кроме милосердной темноты и надежных стен, закрывающих спину.
Хочется взять кисть и замазать последние несколько лет густой краской. Цвет не важен, главное, замазать.
Mell... В ней одной мое спасение, ибо лишь в ней, в ее любви, я вижу для себя жизнь отдельную от прошедшего, не запятнанную чужими ошибками... Впрочем, и так мое сердце в ее ладонях...